– Вон там… там какой-то зверь… да вон же! – охнула она.

Лошади оглушительно заржали и перешли на галоп. Карета рванулась вперед; пассажиры попадали с сидений. Кучер, изо всех сил натягивая вожжи, доблестно пытался обуздать коней. Однако все его попытки были обречены на провал, и сам он отлично это знал: с лошадьми, почуявшими смертельную опасность, управиться невозможно.

Экипаж, подскакивая на ухабах, несся вперед. Где-то совсем рядом раздался утробный вой, и из кустов метнулась тень. Однако ж ничего бесплотного в ней не было; зверь прыгнул на карету, и та, содрогнувшись от удара, заходила ходуном. К окну, с той стороны, где сидели профессор и мисс Нина, прильнуло нечто огромное, лохматое и желтое.

Над козлами зазвенели исступленные вопли и проклятия. Горничная Сюзанна пронзительно завизжала – и рухнула без сознания. Не в состоянии издать ни звука, мисс Мона зажала ладонями рот; сестра в ужасе скорчилась рядом с ней. Джентльмены потрясенно переглянулись.

Профессор Тиггз, сидевший ближе всех к окну, завороженно наблюдал за тем, как чудовище отпрянуло назад, запрокинув голову и поглядывая вверх, будто собираясь прыгнуть на козлы. Вот теперь он вполне разглядел, что за зверь повис на двери кареты – и всем своим существом ощутил леденящее дыхание ужаса. С его губ сорвались два кошмарных слова:

– Саблезубый кот!

Глава V

Нехожеными путями

Доктор Даниэль Дэмп, по профессии врач, в свое время совершил немало поразительных поступков, ныне присоединил к их числу еще один. Собственно говоря, включился рефлекс – как сам он объяснял позже, – рефлекс, задействующий мозг, руку и зрение; заранее он ни о чем таком не думал. Впрочем, в создавшихся бедственных обстоятельствах времени на раздумья и не оставалось. Вспомнив о недавней стычке своего академического приятеля с мастиффом, доктор открыл окно, опустив то самое стекло, к которому приник саблезубый кот и, установив трость перпендикулярно на оконном переплете, ткнул острым концом прямо в густую желтую шерсть.

Кот дернулся и завизжал, оглядываясь в поисках источника раздражения. На мгновение зверь ослабил хватку и заскользил вниз, так, что его голова оказалась на одном уровне с открытым окном. Полыхающие злобным зеленым огнем глаза уставились на недруга. Пасть открылась, являя взгляду отвратительнейшее зрелище – сдвоенные саблезубые клыки: Даниэль Дэмп заметил, что края у них зазубренные, точно у ножей для разделки мяса. Горячее дыхание зверя ударило ему в лицо; доктор, оцепенев от ужаса, глядел прямо перед собой. Одним ударом лапы хищник выбил докучливую трость, отшвырнув ее в сторону с такой силой, что высокоученый эскулап задохнулся от изумления. Однако в результате кот потерял равновесие и вынужден был разжать когти; отцепившись от кареты, он спрыгнул вниз.

Доктор отвернулся от окна: четыре пары вытаращенных глаз взирали на него едва ли не благоговейно. Одна лишь Сюзанна, что понемногу приходила в себя в объятиях мисс Нины, не имела удовольствия наблюдать героическое деяние доктора.

– Всегда… терпеть не мог… кошек… – с трудом выговорил храбрец, хватая ртом воздух. Нервно сглотнув, он закрыл окно и дрожащей рукой вытер лоб. Несмотря на всю свою решимость держаться мужественно и храбро, доктор был явно потрясен до глубины души этим столкновением с необузданной природной стихией. – Всегда терпеть их не мог, – повторил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее. – Да уж, никогда подлых тварей не любил. Никогда.

В следующий миг раздались грохот и треск и исполненный муки вопль. Кучер закричал что-то охраннику, охранник – кучеру. Карета, раскачиваясь и подпрыгивая на ухабах, проехала еще немного и, накренившись, встала посреди дороги. Мисс Мона глянула в окно – и воскликнула:

– Кот запрыгнул на коренника!

– Не смотрите туда, прошу вас, не смотрите! – взмолился профессор, завладевая ее рукой.

Однако мисс Мона не смогла отвести взгляда: кошачьи клыки вгрызались в добычу точно неумолимые ножницы, орудуя когтями и лапами, хищник пытался повалить лошадь на землю. Яростный натиск ножей располосовал кореннику горло, и из разорванных артерий хлынула ярко-алая кровь. Лошадь застыла неподвижно, словно в припадке, запрокинула голову, издала один-единственный, жалобный предсмертный вопль, неестественно покачнулась и рухнула на дорогу. Мисс Мона с усилием отвернулась от окна; девушку била дрожь, к горлу подступала тошнота.

Остальные лошади, охваченные паникой, изо всех сил старались освободиться от сбруи. Отважный кучер соскочил с козел и теперь прилагал отчаянные усилия к тому, чтобы распрячь своих подопечных.

– Смотрите! – закричал мистер Киббл. – Вон еще один зверь – там, через дорогу!

Он не ошибся. Саблезубые коты, как известно, охотятся парами; не приходилось удивляться, что к месту событий подоспел еще один хищник. Охранник и пассажир империала, вооружившись саблями, спрыгнули на землю. Кучер, отчаявшись освободить лошадей, волей-неволей присоединился к обороняющимся. Обнажив клинки, глядя мрачно и решительно, они ждали, гадая, что за карта выпадет им на сей раз.

Второй хищник, подобравшись, двинулся к ним. Он утробно урчал, бил хвостом, шерсть на его загривке стояла дыбом. Неслышно подкрадываясь все ближе, кот зловеще оскалился – вот уж воистину зрелище не для слабонервных! Первый кот, отведав конины, явно воодушевился: он поднял взгляд, живо заинтересовался увиденным и оставил добычу, дабы присоединиться к пиру своего напарника.

Лошади не выдержали. Резко рванувшись вперед, они помчались по дороге, одной беспорядочной грудой волоча за собою карету и тушу погибшего коренника. Дышло треснуло, последние ремни оборвались, и вага разлетелась на куски. Одно колесо угодило в рытвину, сорвалось с оси и покатилось прочь; карета опрокинулась. Три оставшиеся в живых лошади бросились в подлесок; оборванные постромки и вожжи развевались по ветру.

– Кто-нибудь пострадал? – вскричал доктор, оглядывая потрясенные лица спутников.

Все ответили отрицательно. Побледневшая Сюзанна издала привычное «О-о-о! Бог ты мой!» вполне бодро, словно тряска и толчок при крушении привели ее в чувство. Впрочем, эта гипотеза отчасти дополнялась еще и тем, что у горничной слетели очки и в результате она не видела дальше собственного носа.

Карета лежала на боку. То, что прежде было полом и потолком, теперь превратилось в стены. Полом служила ныне одна из дверей, а вторая глядела на них сверху. Пассажиров словно заперли в тюрьме, в подземном узилище с опускной дверцей, окошечко в которой служит единственным источником света. В довершение неудобств один из котов вспрыгнул на дверь, загородив собою солнце. Сквозь стекло было видно, как подрагивают усы и ноздри. Хищник топтался и приплясывал на двери, раскачивая карету туда-сюда и презрительно порыкивая на пленников.

Похоже, корпус экипажа подобное обращение вполне выдерживал. Более того, дверь была надежно заперта; коту вряд ли удалось бы ее открыть. Другое дело – окно. Прошла минута; скорчившись, путешественники молились о спасении. Кот фыркал, царапал дверь, упирался лапами в стекло. На одно кошмарное мгновение показалось, что окно вроде бы поддается. Но вот хищник отступил: не в состоянии пробиться внутрь, он утратил к пассажирам всякий интерес и спрыгнул на землю.

– А как же те, что ехали на козлах? – воскликнула мисс Мона. – Они остались один на один с этими тварями!

– Мы должны им помочь! – доблестно возгласил мистер Киббл.

– Сперва нужно посмотреть, что происходит, – возразил профессор, возможно, уступающий секретарю в энтузиазме, но не в предусмотрительности.

Стекло осторожно сдвинули. Встав на кипу подушек, он и доктор Дэмп высунули головы в окно. Оказалось, что трое мужчин с места так и не стронулись. Один из хищников нетерпеливо расхаживал туда-сюда перед ними, а второй лежал, вытянувшись на брюхе и недобро созерцая происходящее. Похоже, в том, что касается занятных игрушек, монстры предпочитали легконогим лошадям медлительных представителей рода человеческого.